- Главная >
- Интервью и пресс-конференции >
- Полтавская битва генерала Капашина
Полтавская битва генерала Капашина
Ликвидаторы химоружия отводят беду страшнее пожаров
Валерий Капашин – человек, известный еще с тех пор, как командовал сводным полком ликвидаторов во время Чернобыльской трагедии. С того момента, как он возглавил Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химоружия, его имя не сходит со страниц газет. Но нынешним жарким летом, отмеченным зловещим заревом пожаров, ему было не до прессы. И вот теперь появилась небольшая отдушина.
Российская газета/ Валерий Петрович, практически все хранилища химического оружия, накопленного в годы «холодной войны», да и объекты по их уничтожению, находятся в лесной зоне. Была реальная опасность, что огненная стихия докатится и до опасных арсеналов?
Валерий Капашин/ Страховки от природных катаклизмов нет, хотя мы приняли все возможные меры, чтобы обезопасить и объекты по уничтожению химического оружия, и хранилища. Но опасны не только пожары.
Я хочу как можно быстрее уничтожить смертоносные запасы, потому что знаю: их хранение намного опаснее, чем уничтожение. Знаю и другое: нет ни одного боеприпаса, у которого не вышел бы гарантированный срок хранения. Все 100 процентов перешагнули рубеж старения. Количество аварийных боеприпасов растет. А что такое аварийный химический снаряд, как он себя может повести – в любое мгновение? Мы создали специальную команду из профессионалов высшей квалификации, которая ездит в регионы хранения и уничтожает такие аварийные боеприпасы. В одном только Кизнере, в Удмуртии, в этом году уничтожили более 1200 аварийных боеприпасов. Эти люди рискуют собой, чтобы и военнослужащие, работающие на объектах, и те, кто соседствует с ними – все гражданское население – жили и трудились спокойно.
РГ/ Что стоит за словами «приняли все меры», которые позволили вам предотвратить угрозу пожаров?
Капашин/ Могу ответить одним словом: порядок. Тот самый порядок, который сложился в этой сфере в советские годы. Не надо думать, что тогда все было плохо. Было и много хорошего. В давние годы я служил на Дальнем Востоке и знаю, что такое пожаробезопасность: однажды огонь рвался к военным складам. Но мы их отвоевали. Потому что была, как и положено, сильнейшая пожарная команда – обученная, тренированная, оснащенная. Были все емкости, огнетушители, все боеготовые, порядок был. Отвечал за него я – командир. Обязанность командира – организовать дело и потребовать исполнения, а люди все сделают. Наши люди могут все. Наши предки, как известно, блоху подковать сумели, почему мы сегодня должны хуже работать? Я этого не понимаю.
РГ/ Дальневосточный опыт помог вам нынешним летом?
Капашин/ У меня на всех объектах сохранены боеготовые, оснащенные самой современной техникой пожарные части. Тренировки проходят еженедельно. Внезапные в том числе. В результате все стали специалистами высочайшего класса. Когда в стране случилась взрывоопасная обстановка с пожарами, мы создали еще и внештатные пожарные команды. По три человека на спецавтомобиле АРС, все емкости наполнены водой, специальное оборудование наготове.и Когда вблизи объекта «Щучье» возникли два пожара на болотах, мы опахали эти участки и дежурили там – как только где-то начинало дымить, сразу опахивали и заливали водой. Не дали пожару вырваться на простор.
РГ/ Объект «Почеп» на Брянщине, например, вообще стоит в густом лесу. Если бы весь лес полыхнул – как тут остановишь?
Капашин/ Я ведь сказал: не придумано страховки от природных катастроф. Не зря про пожары ходят легенды. Мне рассказывал один очевидец : лес, сосны, нигде пожара нет. Взялся рукой за сосну – а она горячая. И вдруг почти взорвалась, превращаясь в факел. Откуда огонь взялся?
Или другой случай: вся деревня выгорела, а один дом стоит целехонький, причем посредине. Люди наблюдали – огонь идет, сметая постройку за постройкой, вдруг поднимается, проходит над крышей, у следующего дома опускается и дальше опять сжигает все. Чудеса? Пожар – это живое существо. Как и химическое оружие – и с тем и с другим нельзя играть. Они не прощают безалаберности. Вот почему я как начальник Федерального управления сделал все зависящее от меня. Мы были готовы к встрече с огнем.
РГ/ Как далеко вы продвинулись на сегодняшний день в уничтожении химоружия?
Капашин/ Реальный процесс его уничтожения можно отсчитывать с 2000 года. Нам удалось полностью ликвидировать оружие так называемой категории 3: разрывные и пороховые заряды к химическим боеприпасам, специальные боеприпасы и устройства, не снаряженные отравляющими веществами. Всего было уничтожено более 85 тысяч пороховых зарядов и почти 240 тысяч разрывных зарядов. Так что в настоящий момент ни одна химическая бомба, снаряд или ракетная боеголовка не являются полноценными боеприпасами: в них отсутствуют важнейшие части – взрыватели и пороховые заряды. Новое их производство, естественно, не ведется.
В настоящее время ученые, проектировщики, строители и, конечно, Федеральное управление с честью выполнили уже три этапа, которые должна была пройти Россия. Первый этап завершили в 2003 году. Тогда казалось, что это почти немыслимое количество отравляющих веществ – 400 тонн. Сегодня их нет. Второй этап выполнили в апреле 2007 года, и тогда РФ в полную силу заявила, что способна реализовать подписанную Конвенцию.
И третий этап, чем я очень сильно горжусь, мы выполнили досрочно, за месяц до назначенного срока, уничтожив 45 процентов запасов химоружия.
РГ/ Уничтожение химического оружия ведется на специальных объектах. После того, как на объекте закончится уничтожение химоружия - что дальше будет с предприятиями?
Капашин/ Их ждет конверсия. 2 объекта уже завершили уничтожение. В Горном уничтожили 1143 тонны, а в Камбарке – 6349 тонн отравляющих веществ. Это высокотехнологичные производства со всеми обеспечивающими службами, с системой охраны, газом, азотно-кислородными станциями. Там можно наладить выпуск современной высокотехнологичной продукции. Для этого создана специальная комиссия, она непосредственно руководит процессом конверсии. В нее входят представители ряда министерств и ведомств, этим вопросом занимаются и правительство, и министерство промышленности и торговли, и минфин. Сегодня мы уже представили документы по объектам «Горный» и «Камбарка», чтобы на их базе были созданы предприятия для выполнения задач в интересах народного хозяйства…
РГ/ Для четвертого, завершающего этапа химразоружения вся техническая база готова?
Капашин/ На сегодня мы завершаем строительство предпоследнего, шестого объекта в городе Почеп Брянской области. Там хранятся авиационные боеприпасы, снаряжение фосфорорганическими отравляющими веществами. Объект практически готов, завершается монтаж оборудования, в некоторых цехах проходит пусконаладка узлов и агрегатов. Планируем 15 октября перейти на пусконаладку на инертных средах, опробуем оборудование, с последующим переходом на уничтожение отравляющих веществ.
РГ/ Технология уничтожения наша, отечественная или зарубежная?
Капашин/ Наша, российская, разработка ГосНИИОХТ.
РГ/ В самом начале, помнится, американцы активно предлагали уничтожать химоружие по их технологии – методом сжигания в специальных печах.
Капашин/ Они даже у себя приостановили этот процесс по требованию экологических организаций и общественности – при сжигании в воздух летят диоксины. У нас другая, так называемая «мокрая» технология, при которой не предусмотрено выброса вредных отходов. Поэтому американцы ищут возможности перейти на нашу технологию.
РГ/ Как финансовый кризис сказался на выполнении программы хиразоружения?
Капашин/ К сожалению, в прошлом году с нашей программы были сняты 9 миллиардов рублей. В Кизнере, в Удмуртии, если бы не это обстоятельство, было бы уже завершено строительство объекта. А так стоят коробки, внутри - пусто, нет оборудования.
Но у нас достаточно денег на следующий год, нам перевели даже деньги с 2012 года. Это позволит завершить строительство в Кизнере и второго пускового комплекса в Почепе. Закончим также строительство второй очереди в Щучье и попытаемся завершить создание сложнейших корпусов на объекте «Леонидовка» Пензенской области и на объекте «Марадыковский» Кировской области. Там будут уничтожаться боеприпасы сложной конструкции. Разные отравляющие вещества ведут себя по-разному, VX это одно дело, зоман – другое. Это летучее вещество, есть свои технологические проблемы, надо с этим считаться. Спешить в ущерб безопасности мы не будем. Строительство на объектах успешно ведет Спецстрой России – наш очень надежный партнер. Особенно хочется отметить его руководителя генерала армии Николая Аброськина за качественное и своевременное строительство.
РГ/ Оборудование делают тоже наши заводы или покупаете за границей?
Капашин/ В основном наши. Очень хороший завод пензенский «Химмашстарт», он производит действительно уникальное оборудование.
РГ/ Иностранные партнеры по уничтожению химоружия, участвующие в этой программе, выполняют взятые на себя обязательства или есть проблемы? Кого из них вы бы выделили?
Капашин/ Я очень благодарен немцам. Они сыграли большую роль в строительстве и поставке оборудования для объектов в Горном и в Камбарке. Были и деньги, и оборудование. Делали его у себя, это нормально, кто же упустит свои деньги в своем государстве? Затем поставляли на объект и монтировали уже на месте. Даже печное отделение – и в Камбарке, и в Почепе.
РГ/ А помимо немцев?
Капашин/ Канада выделила деньги и за ихсчет их наш московский завод «Станкоагрегат» уже поставил нам 2 поточные линии для корпусов в интересах щучанского объекта и поставит еще четыре линии и другое необходимое технологическое оборудование для объекта в Кизнере. США оказали помощь – выделили финансовые средства на строительство промышленной зоны объекта в Щучье, что составило порядка 46 процентов от общей стоимости объекта. За счет помощи американцев было построено большое количество зданий и сооружений. Они сначала сами пытались строить, но потом ушли, передали управление нам – большие накладные расходы и низкие темпы строительства.
РГ/ Какой примерно процент иностранной помощи, если сравнивать с нашими бюджетными средствами на химуничтожение?
Капашин/ Разные цифры по разным странам. В целом примерно 10 процентов.
РГ/ За все время работ по уничтожению были случаи чрезвычайных ситуаций или людские потери?
Капашин/ Не было и дай Бог, чтобы не случилось. Мы к этому стремимся и не жалеем ни сил, ни здоровья, ставим во главу угла безопасность и жизнь людей. И руководители, и подчиненные, – все, кто работает на объектах по уничтожению химоружия.
РГ/ Когда программа только запускалась, население тех мест шумно протестовало против строительства предприятий. Потом настроения поменялись. Люди увидели, что от вас им только помощь?
Капашин/ Наши предприятия – это ведь реальные рабочие места. К тому же мы строим не только объекты по уничтожению, но и объекты социнфраструктуры – дома, школы, детсады, поликлиники. За всем ведется жесточайший контроль. Сейчас вот отправляем в Кизнер группу для контрольного обмера дорог, – мне очень не понравилось качество работ, выполненных подрядчиком. В программе обозначено, что мы обязаны до 10 процентов от стоимости объекта направить на развитие «социалки», построив в интересах населения то, что предлагают губернатор и местная администрация.
РГ/ И что предлагают?
Капашин/ Бывают иногда недоразумения – сегодня один перечень представляют, потом – другой. Нам все равно, что строить, хотите – дорогу, хотите – дома. Но мы говорим: построим, например, 16 домов сельского типа. Это прекрасные дома, 16 семей порадуются. А остальной народ? Когда строится канализация, водопровод или дороги – это для жителей всего города или поселка. Когда подается вода, газ, включается освещение на улицах, есть отопление в домах – это ведь совсем другая жизнь, другое ее качество. В Горном, помню, два раза проводил совещания, приглашал туда глав администраций районов. Говорил: мужики, не надо гнаться вам за жильем в 14-20 домов. Вы сделайте так, чтобы всем было хорошо, чтобы город видел пользу, люди что-то получили. К сожалению, не все услышали призыв. Они имеют право – и мы сделали то, что они хотели.
РГ/ Кто из региональных руководителей хорошо понимает ваши проблемы и помогает, чем может?
Капашин/ Волков, президент Удмуртии, например, с ним приятно работать. Денин – брянский губернатор, Бочкарев, Ипатов. Белых – тоже, с ним полнейшее взаимопонимание. С каждым встречался не по одному разу. Я ведь практически не вылезаю из командировок.
РГ/ А как относится население и местные власти?
Капашин/ В Почепе, например, меня избрали почетным гражданином города. Когда сдавали школу, присутствовало все руководство области, почепчане даже плакали, забросали нас цветами – так радовались, что с 1 сентября дети пойдут в нормальную современную школу. А сами ученики, думал, задушат – обнимали, целовали. Ради таких моментов стоит жить.
А вот в Щучье, в Курганской области, все было по-иному. Мы там тоже построили школу. Не школа, а картинка – такой нет во всей области. На открытие никто из начальства даже не приехал, только замруководителя департамента образования. Конечно, было обидно.
РГ/ Не будем о грустном…
При таком вашем сверхнапряженном графике в отпуск удается сходить?
Капашин/ Изредка бывает. Нынче был две недели, как положено.
РГ/ Где любите проводить отпуск: на заморских курортах или дома?
Капашин/ Я отдыхаю исключительно за границей – в Полтаве. Теперь ведь это зарубежье, хотя и ближнее. Точнее – в Полтавском районе, в местах, где когда-то была знаменитая Полтавская битва. Я оттуда родом, там живет любимый внук Валерка. У меня дочка Оксана, она и зять учились в Полтаве и остались там. Внук учится в школе с математическим и языковым уклоном, зубрит английский и французский.
РГ/ А как вы из Полтавы попали в химики?
Капашин/ Потому что я действительно люблю химию, еще со школы. Потом вызвали в военкомат: есть разнарядка в Москву, в академию химзащиты. Попал, правда, сначала в Саратовское училище химзащиты, а уж потом была академия. В школе, кстати, с восьмого класса учился с Валиком Гетей, за одной партой сидели. Но он пошел по духовной линии и сегодня уже – владыка Мурманский и Мончегорский Симон. А я пошел пор военной стезе. И вот теперь нас в полтавской деревне два генерала, один армейский, другой –церковный. По «табели о рангах» царя Петра он тоже генерал-полковник. Профессии у нас разные, а наша битва, по сути, одна – за людей.
Досье РГ
Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия при Министерстве промышленности и торговли Российской Федерации – организация, которая несет на своих плечах основную тяжесть практической реализации обязательств в области химического разоружения, принятых на себя Российской Федерацией в соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия. Оно ведет свою историю с 22 августа 1992 года, когда директивой начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации в структуру Управления начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Минобороны России было включено Управление ликвидации химического оружия.
Федеральное управление сегодня это – единый, оптимально структурированный и отлажено работающий организм, состоящий из ряда управлений, отделов и служб, а также специализированного научно-исследовательского центра. В непосредственном подчинении управления находятся 5 объектов по хранению и уничтожению химического оружия (пос. Марадыковский Кировской области, пос. Леонидовка Пензенской области, г. Щучье Курганской области, г. Почеп Брянской области, пос. Кизнер Удмуртской Республики), 2 объекта по уничтожению химического оружия (пос. Горный Саратовской области, г. Камбарка Удмуртской Республики), подразделения охраны и ликвидации последствий аварий. Численность воинских частей и подразделений, находящихся в непосредственном подчинении Федерального управления, достигает около десяти тысяч человек. 22 августа 2010 года Федеральному управлению исполнилось 18 лет. С 2001 года начальником Федерального управления является генерал-полковник В.П. Капашин.
Персона
Генерал-полковник Валерий Капашин родился 26 сентября 1950 года в селе Руновщина Полтавской области. В 1971 году с отличием окончил Саратовское военное училище химической защиты, а в 1982 году – столичную Военную академию химической защиты.
Служил на различных командных должностях, начиная от командира учебного взвода до командира полка, от начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Дальневосточного военного округа – до зам. начальника войск РХБЗ Министерства обороны РФ.
С 2001 года руководит Федеральным управлением по безопасному хранению и уничтожению химического оружия при Министерстве промышленности и торговли РФ.
В течение 6 месяцев принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в должности командира полка химической защиты. За мужество и героизм, большой личный вклад в ликвидацию последствий той аварии награжден орденом Красной Звезды.
Доктор технических наук, профессор, лауреат Премии Правительства Российской Федерации, имеет звания «Почетный химик», «Почетный работник науки и техники», «Почетный работник отрасли боеприпасов и спецхимии», «Заслуженный строитель Удмуртской Республики».
Член-корреспондент Российской академии естественных наук, Всемирной академии наук комплексной безопасности, член-корреспондент Российской инженерной академии. Им опубликовано более 100 научных трудов, он имеет 5 патентов на изобретения.
Награжден орденом «За военные заслуги», орденом Почета, орденом Красной звезды, медалью ордена «За заслуги перед отечеством» II-ой степени, возведен в достоинство кавалера военного ордена Святителя Николая Чудотворца II степени, лауреат международной премии Андрея Первозванного «За веру и верность», другими орденами и медалями СССР и Российской Федерации и общественных организаций.
От редакции
Вчера Валерию Петровичу Капашину исполнилось 60 лет. Редакция «Российской газеты» от души поздравляет юбиляра!
Борис Ямшанов, Сергей Птичкин
«Российская газета» № 217 (5296) от 27 сентября 2010 года
Валерий Капашин – человек, известный еще с тех пор, как командовал сводным полком ликвидаторов во время Чернобыльской трагедии. С того момента, как он возглавил Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химоружия, его имя не сходит со страниц газет. Но нынешним жарким летом, отмеченным зловещим заревом пожаров, ему было не до прессы. И вот теперь появилась небольшая отдушина.
Российская газета/ Валерий Петрович, практически все хранилища химического оружия, накопленного в годы «холодной войны», да и объекты по их уничтожению, находятся в лесной зоне. Была реальная опасность, что огненная стихия докатится и до опасных арсеналов?
Валерий Капашин/ Страховки от природных катаклизмов нет, хотя мы приняли все возможные меры, чтобы обезопасить и объекты по уничтожению химического оружия, и хранилища. Но опасны не только пожары.
Я хочу как можно быстрее уничтожить смертоносные запасы, потому что знаю: их хранение намного опаснее, чем уничтожение. Знаю и другое: нет ни одного боеприпаса, у которого не вышел бы гарантированный срок хранения. Все 100 процентов перешагнули рубеж старения. Количество аварийных боеприпасов растет. А что такое аварийный химический снаряд, как он себя может повести – в любое мгновение? Мы создали специальную команду из профессионалов высшей квалификации, которая ездит в регионы хранения и уничтожает такие аварийные боеприпасы. В одном только Кизнере, в Удмуртии, в этом году уничтожили более 1200 аварийных боеприпасов. Эти люди рискуют собой, чтобы и военнослужащие, работающие на объектах, и те, кто соседствует с ними – все гражданское население – жили и трудились спокойно.
РГ/ Что стоит за словами «приняли все меры», которые позволили вам предотвратить угрозу пожаров?
Капашин/ Могу ответить одним словом: порядок. Тот самый порядок, который сложился в этой сфере в советские годы. Не надо думать, что тогда все было плохо. Было и много хорошего. В давние годы я служил на Дальнем Востоке и знаю, что такое пожаробезопасность: однажды огонь рвался к военным складам. Но мы их отвоевали. Потому что была, как и положено, сильнейшая пожарная команда – обученная, тренированная, оснащенная. Были все емкости, огнетушители, все боеготовые, порядок был. Отвечал за него я – командир. Обязанность командира – организовать дело и потребовать исполнения, а люди все сделают. Наши люди могут все. Наши предки, как известно, блоху подковать сумели, почему мы сегодня должны хуже работать? Я этого не понимаю.
РГ/ Дальневосточный опыт помог вам нынешним летом?
Капашин/ У меня на всех объектах сохранены боеготовые, оснащенные самой современной техникой пожарные части. Тренировки проходят еженедельно. Внезапные в том числе. В результате все стали специалистами высочайшего класса. Когда в стране случилась взрывоопасная обстановка с пожарами, мы создали еще и внештатные пожарные команды. По три человека на спецавтомобиле АРС, все емкости наполнены водой, специальное оборудование наготове.и Когда вблизи объекта «Щучье» возникли два пожара на болотах, мы опахали эти участки и дежурили там – как только где-то начинало дымить, сразу опахивали и заливали водой. Не дали пожару вырваться на простор.
РГ/ Объект «Почеп» на Брянщине, например, вообще стоит в густом лесу. Если бы весь лес полыхнул – как тут остановишь?
Капашин/ Я ведь сказал: не придумано страховки от природных катастроф. Не зря про пожары ходят легенды. Мне рассказывал один очевидец : лес, сосны, нигде пожара нет. Взялся рукой за сосну – а она горячая. И вдруг почти взорвалась, превращаясь в факел. Откуда огонь взялся?
Или другой случай: вся деревня выгорела, а один дом стоит целехонький, причем посредине. Люди наблюдали – огонь идет, сметая постройку за постройкой, вдруг поднимается, проходит над крышей, у следующего дома опускается и дальше опять сжигает все. Чудеса? Пожар – это живое существо. Как и химическое оружие – и с тем и с другим нельзя играть. Они не прощают безалаберности. Вот почему я как начальник Федерального управления сделал все зависящее от меня. Мы были готовы к встрече с огнем.
РГ/ Как далеко вы продвинулись на сегодняшний день в уничтожении химоружия?
Капашин/ Реальный процесс его уничтожения можно отсчитывать с 2000 года. Нам удалось полностью ликвидировать оружие так называемой категории 3: разрывные и пороховые заряды к химическим боеприпасам, специальные боеприпасы и устройства, не снаряженные отравляющими веществами. Всего было уничтожено более 85 тысяч пороховых зарядов и почти 240 тысяч разрывных зарядов. Так что в настоящий момент ни одна химическая бомба, снаряд или ракетная боеголовка не являются полноценными боеприпасами: в них отсутствуют важнейшие части – взрыватели и пороховые заряды. Новое их производство, естественно, не ведется.
В настоящее время ученые, проектировщики, строители и, конечно, Федеральное управление с честью выполнили уже три этапа, которые должна была пройти Россия. Первый этап завершили в 2003 году. Тогда казалось, что это почти немыслимое количество отравляющих веществ – 400 тонн. Сегодня их нет. Второй этап выполнили в апреле 2007 года, и тогда РФ в полную силу заявила, что способна реализовать подписанную Конвенцию.
И третий этап, чем я очень сильно горжусь, мы выполнили досрочно, за месяц до назначенного срока, уничтожив 45 процентов запасов химоружия.
РГ/ Уничтожение химического оружия ведется на специальных объектах. После того, как на объекте закончится уничтожение химоружия - что дальше будет с предприятиями?
Капашин/ Их ждет конверсия. 2 объекта уже завершили уничтожение. В Горном уничтожили 1143 тонны, а в Камбарке – 6349 тонн отравляющих веществ. Это высокотехнологичные производства со всеми обеспечивающими службами, с системой охраны, газом, азотно-кислородными станциями. Там можно наладить выпуск современной высокотехнологичной продукции. Для этого создана специальная комиссия, она непосредственно руководит процессом конверсии. В нее входят представители ряда министерств и ведомств, этим вопросом занимаются и правительство, и министерство промышленности и торговли, и минфин. Сегодня мы уже представили документы по объектам «Горный» и «Камбарка», чтобы на их базе были созданы предприятия для выполнения задач в интересах народного хозяйства…
РГ/ Для четвертого, завершающего этапа химразоружения вся техническая база готова?
Капашин/ На сегодня мы завершаем строительство предпоследнего, шестого объекта в городе Почеп Брянской области. Там хранятся авиационные боеприпасы, снаряжение фосфорорганическими отравляющими веществами. Объект практически готов, завершается монтаж оборудования, в некоторых цехах проходит пусконаладка узлов и агрегатов. Планируем 15 октября перейти на пусконаладку на инертных средах, опробуем оборудование, с последующим переходом на уничтожение отравляющих веществ.
РГ/ Технология уничтожения наша, отечественная или зарубежная?
Капашин/ Наша, российская, разработка ГосНИИОХТ.
РГ/ В самом начале, помнится, американцы активно предлагали уничтожать химоружие по их технологии – методом сжигания в специальных печах.
Капашин/ Они даже у себя приостановили этот процесс по требованию экологических организаций и общественности – при сжигании в воздух летят диоксины. У нас другая, так называемая «мокрая» технология, при которой не предусмотрено выброса вредных отходов. Поэтому американцы ищут возможности перейти на нашу технологию.
РГ/ Как финансовый кризис сказался на выполнении программы хиразоружения?
Капашин/ К сожалению, в прошлом году с нашей программы были сняты 9 миллиардов рублей. В Кизнере, в Удмуртии, если бы не это обстоятельство, было бы уже завершено строительство объекта. А так стоят коробки, внутри - пусто, нет оборудования.
Но у нас достаточно денег на следующий год, нам перевели даже деньги с 2012 года. Это позволит завершить строительство в Кизнере и второго пускового комплекса в Почепе. Закончим также строительство второй очереди в Щучье и попытаемся завершить создание сложнейших корпусов на объекте «Леонидовка» Пензенской области и на объекте «Марадыковский» Кировской области. Там будут уничтожаться боеприпасы сложной конструкции. Разные отравляющие вещества ведут себя по-разному, VX это одно дело, зоман – другое. Это летучее вещество, есть свои технологические проблемы, надо с этим считаться. Спешить в ущерб безопасности мы не будем. Строительство на объектах успешно ведет Спецстрой России – наш очень надежный партнер. Особенно хочется отметить его руководителя генерала армии Николая Аброськина за качественное и своевременное строительство.
РГ/ Оборудование делают тоже наши заводы или покупаете за границей?
Капашин/ В основном наши. Очень хороший завод пензенский «Химмашстарт», он производит действительно уникальное оборудование.
РГ/ Иностранные партнеры по уничтожению химоружия, участвующие в этой программе, выполняют взятые на себя обязательства или есть проблемы? Кого из них вы бы выделили?
Капашин/ Я очень благодарен немцам. Они сыграли большую роль в строительстве и поставке оборудования для объектов в Горном и в Камбарке. Были и деньги, и оборудование. Делали его у себя, это нормально, кто же упустит свои деньги в своем государстве? Затем поставляли на объект и монтировали уже на месте. Даже печное отделение – и в Камбарке, и в Почепе.
РГ/ А помимо немцев?
Капашин/ Канада выделила деньги и за ихсчет их наш московский завод «Станкоагрегат» уже поставил нам 2 поточные линии для корпусов в интересах щучанского объекта и поставит еще четыре линии и другое необходимое технологическое оборудование для объекта в Кизнере. США оказали помощь – выделили финансовые средства на строительство промышленной зоны объекта в Щучье, что составило порядка 46 процентов от общей стоимости объекта. За счет помощи американцев было построено большое количество зданий и сооружений. Они сначала сами пытались строить, но потом ушли, передали управление нам – большие накладные расходы и низкие темпы строительства.
РГ/ Какой примерно процент иностранной помощи, если сравнивать с нашими бюджетными средствами на химуничтожение?
Капашин/ Разные цифры по разным странам. В целом примерно 10 процентов.
РГ/ За все время работ по уничтожению были случаи чрезвычайных ситуаций или людские потери?
Капашин/ Не было и дай Бог, чтобы не случилось. Мы к этому стремимся и не жалеем ни сил, ни здоровья, ставим во главу угла безопасность и жизнь людей. И руководители, и подчиненные, – все, кто работает на объектах по уничтожению химоружия.
РГ/ Когда программа только запускалась, население тех мест шумно протестовало против строительства предприятий. Потом настроения поменялись. Люди увидели, что от вас им только помощь?
Капашин/ Наши предприятия – это ведь реальные рабочие места. К тому же мы строим не только объекты по уничтожению, но и объекты социнфраструктуры – дома, школы, детсады, поликлиники. За всем ведется жесточайший контроль. Сейчас вот отправляем в Кизнер группу для контрольного обмера дорог, – мне очень не понравилось качество работ, выполненных подрядчиком. В программе обозначено, что мы обязаны до 10 процентов от стоимости объекта направить на развитие «социалки», построив в интересах населения то, что предлагают губернатор и местная администрация.
РГ/ И что предлагают?
Капашин/ Бывают иногда недоразумения – сегодня один перечень представляют, потом – другой. Нам все равно, что строить, хотите – дорогу, хотите – дома. Но мы говорим: построим, например, 16 домов сельского типа. Это прекрасные дома, 16 семей порадуются. А остальной народ? Когда строится канализация, водопровод или дороги – это для жителей всего города или поселка. Когда подается вода, газ, включается освещение на улицах, есть отопление в домах – это ведь совсем другая жизнь, другое ее качество. В Горном, помню, два раза проводил совещания, приглашал туда глав администраций районов. Говорил: мужики, не надо гнаться вам за жильем в 14-20 домов. Вы сделайте так, чтобы всем было хорошо, чтобы город видел пользу, люди что-то получили. К сожалению, не все услышали призыв. Они имеют право – и мы сделали то, что они хотели.
РГ/ Кто из региональных руководителей хорошо понимает ваши проблемы и помогает, чем может?
Капашин/ Волков, президент Удмуртии, например, с ним приятно работать. Денин – брянский губернатор, Бочкарев, Ипатов. Белых – тоже, с ним полнейшее взаимопонимание. С каждым встречался не по одному разу. Я ведь практически не вылезаю из командировок.
РГ/ А как относится население и местные власти?
Капашин/ В Почепе, например, меня избрали почетным гражданином города. Когда сдавали школу, присутствовало все руководство области, почепчане даже плакали, забросали нас цветами – так радовались, что с 1 сентября дети пойдут в нормальную современную школу. А сами ученики, думал, задушат – обнимали, целовали. Ради таких моментов стоит жить.
А вот в Щучье, в Курганской области, все было по-иному. Мы там тоже построили школу. Не школа, а картинка – такой нет во всей области. На открытие никто из начальства даже не приехал, только замруководителя департамента образования. Конечно, было обидно.
РГ/ Не будем о грустном…
При таком вашем сверхнапряженном графике в отпуск удается сходить?
Капашин/ Изредка бывает. Нынче был две недели, как положено.
РГ/ Где любите проводить отпуск: на заморских курортах или дома?
Капашин/ Я отдыхаю исключительно за границей – в Полтаве. Теперь ведь это зарубежье, хотя и ближнее. Точнее – в Полтавском районе, в местах, где когда-то была знаменитая Полтавская битва. Я оттуда родом, там живет любимый внук Валерка. У меня дочка Оксана, она и зять учились в Полтаве и остались там. Внук учится в школе с математическим и языковым уклоном, зубрит английский и французский.
РГ/ А как вы из Полтавы попали в химики?
Капашин/ Потому что я действительно люблю химию, еще со школы. Потом вызвали в военкомат: есть разнарядка в Москву, в академию химзащиты. Попал, правда, сначала в Саратовское училище химзащиты, а уж потом была академия. В школе, кстати, с восьмого класса учился с Валиком Гетей, за одной партой сидели. Но он пошел по духовной линии и сегодня уже – владыка Мурманский и Мончегорский Симон. А я пошел пор военной стезе. И вот теперь нас в полтавской деревне два генерала, один армейский, другой –церковный. По «табели о рангах» царя Петра он тоже генерал-полковник. Профессии у нас разные, а наша битва, по сути, одна – за людей.
Досье РГ
Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия при Министерстве промышленности и торговли Российской Федерации – организация, которая несет на своих плечах основную тяжесть практической реализации обязательств в области химического разоружения, принятых на себя Российской Федерацией в соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия. Оно ведет свою историю с 22 августа 1992 года, когда директивой начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации в структуру Управления начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Минобороны России было включено Управление ликвидации химического оружия.
Федеральное управление сегодня это – единый, оптимально структурированный и отлажено работающий организм, состоящий из ряда управлений, отделов и служб, а также специализированного научно-исследовательского центра. В непосредственном подчинении управления находятся 5 объектов по хранению и уничтожению химического оружия (пос. Марадыковский Кировской области, пос. Леонидовка Пензенской области, г. Щучье Курганской области, г. Почеп Брянской области, пос. Кизнер Удмуртской Республики), 2 объекта по уничтожению химического оружия (пос. Горный Саратовской области, г. Камбарка Удмуртской Республики), подразделения охраны и ликвидации последствий аварий. Численность воинских частей и подразделений, находящихся в непосредственном подчинении Федерального управления, достигает около десяти тысяч человек. 22 августа 2010 года Федеральному управлению исполнилось 18 лет. С 2001 года начальником Федерального управления является генерал-полковник В.П. Капашин.
Персона
Генерал-полковник Валерий Капашин родился 26 сентября 1950 года в селе Руновщина Полтавской области. В 1971 году с отличием окончил Саратовское военное училище химической защиты, а в 1982 году – столичную Военную академию химической защиты.
Служил на различных командных должностях, начиная от командира учебного взвода до командира полка, от начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Дальневосточного военного округа – до зам. начальника войск РХБЗ Министерства обороны РФ.
С 2001 года руководит Федеральным управлением по безопасному хранению и уничтожению химического оружия при Министерстве промышленности и торговли РФ.
В течение 6 месяцев принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в должности командира полка химической защиты. За мужество и героизм, большой личный вклад в ликвидацию последствий той аварии награжден орденом Красной Звезды.
Доктор технических наук, профессор, лауреат Премии Правительства Российской Федерации, имеет звания «Почетный химик», «Почетный работник науки и техники», «Почетный работник отрасли боеприпасов и спецхимии», «Заслуженный строитель Удмуртской Республики».
Член-корреспондент Российской академии естественных наук, Всемирной академии наук комплексной безопасности, член-корреспондент Российской инженерной академии. Им опубликовано более 100 научных трудов, он имеет 5 патентов на изобретения.
Награжден орденом «За военные заслуги», орденом Почета, орденом Красной звезды, медалью ордена «За заслуги перед отечеством» II-ой степени, возведен в достоинство кавалера военного ордена Святителя Николая Чудотворца II степени, лауреат международной премии Андрея Первозванного «За веру и верность», другими орденами и медалями СССР и Российской Федерации и общественных организаций.
От редакции
Вчера Валерию Петровичу Капашину исполнилось 60 лет. Редакция «Российской газеты» от души поздравляет юбиляра!
Борис Ямшанов, Сергей Птичкин
«Российская газета» № 217 (5296) от 27 сентября 2010 года